Еврейка польского происхождения Мария Блитц, уже отправленная в колоне принудительных рабочих в лагеря уничтожения, пережила вступление советской Красной Армии в «Прусселандию» 1945 г. иначе, чем многие немцы.
Несколько дней спустя русские были снова здесь, на этот раз навсегда. Здесь была больница, в которой я время от времени работала, чтобы хоть немного помочь. Там, где я была, были и некоторые бывшие принудительные рабочие. Были французы, итальянцы, поляки и русские. Можно сказать, что им повезло, ибо большинство из них работали в крестьянских хозяйствах и имели достаточно еды. Они были свободны и могли повсеместно передвигаться без охраны.
Я познакомилась также с несколькими солдатами французской армии, которых освободили русские. Среди них были и евреи, которые мне говорили, что их товарищи никогда бы не выдали их немцам. Почти каждый день принудительные рабочие из числа русских вызывались на допрос, они хотели знать, сотрудничал ли кто-нибудь с немцами. Этим мужчины пребывали в страхе, но я оставалась спокойна, так как знала, что меня они определенно примут за еврейку, но не за коллаборационистку. Русские перевели нас (только принудительных рабочих) в разные города и допрашивали почти каждый день, но у меня нигде не возникало проблем. Однажды русский офицер сказал мне, что я должна пойти в немецкий дом и взять себе все, что я хочу. Я зашла в пустой дом и взяла пару вещей и немного денег.
Последним пунктом был Кенигсберг. Это был очень большой город, в значительной степени разрушенный бомбардировками, скорее город-призрак. Мы разместились в пустующих домах. Русские время от времени все еще допрашивали нас, но не так часто, как прежде. К этому времени я уже немного выучила русский язык и даже могла писать. Я вообще способна к языкам, так что схватывала все на лету. Они дали мне работу бухгалтера и продавца в булочной. После работы некоторые из нас встречались и устраивали танцы. В доме, где я жила, были еще две полячки и еврейская девочка, также избежавшая транспортировки в лагеря уничтожения. Она была венгеркой и укрылась в одном из немецких домов под видом прислуги. Мы упивались свободой, наконец, у нас было достаточно еды. Вновь и вновь в булочную приходили немцы, умолявшие дать им хлеба. Я не могла им отказать и только думала: «Как же изменились времена!»
Источник: Отрывок из книги Марии Блитц «Конец времен в Восточной Пруссии. Умалчиваемая глава Холокоста»