Одной из самых известных пород лошадей, выведенных в «Пройсселандии», являются тракенеры. Менее известен конный рынок Велау, один из крупнейших специализированных рынков в Европе. В ежегодной праздничной суматохе в качестве торговцев лошадьми, лотошников и предсказателей принимали участие и многие синти из «Пройсселандии».
Моя семья – типичные восточно-прусские синто
Матенигкен, Восточная Пруссия, начало 1923 г.: маленькое, спокойное местечко – всего 250 душ – на восточной окраине Германского рейха. Большинство жителей заняты в сельском хозяйстве. Ближайший крупный город – Истербург – находится в 14 километрах. В это время года сюда можно попасть только на санях. Снег и холод продлятся еще несколько месяцев. Зима в этой местности затяжная и холодная, только в мае приход весны постепенно становится заметным. В одном из 20 подворий Матенигкена проживает Райнхард Хабеданк и его жена Флорентина Флориан со своими детьми, четырьмя девочками. Большинство членов семьи Хабеданк-Флориан выглядят иначе, чем их соседи. Люди называют их обобщенно «цыгане». Но между собой они называют себя синто. В деревне они единственные, но в Восточной Пруссии «цыгане» – отнюдь не редкость. Многие из них уже несколько поколений проживают здесь как местные и зарабатывают на жизнь торговлей лошадьми. […]
Райнхард Хабеданк, мой отец, родился 9 марта 1896 г. в Пускеппельн, и как все многочисленные синто занимался торговлей лошадьми. В нашей культуре лошади являются священными животными. Отец успешен в своем деле. У семьи нет никаких крупных хозяйственных трудностей. Наиболее успешным временем был период с 1934 по 1937 год, непосредственно до того, как мой отец был вынужден прекратить торговлю лошадьми. В эти годы у него было до 20 лошадей. Там, где мы жили, он не мог разместить всех животных, их было слишком много. В 1935 году он арендовал конюшню в Георгенбурге, предместье Истербурга. Там он держал лошадей не только как раньше для дальнейшей продажи, там даже родилось несколько жеребят. Так как он в одиночку уже не справлялся с работой, он нанял слугу для помощи в уходе за животными. По своим торговым делам отец был вынужден часто путешествовать.
Одной из целей его поездок был Велау. Там находится один из крупнейших конных рынков в Европе. Он уникален. Для моего отца это был пик делового года, там он получал самую крупную прибыль, наибольшую часть годового дохода. На конном рынке в Велау царит громкая деловая суета. Торговцы и покупатели прибывают со всех городов и весей. Торговля организуется по четким правилам, конечно, в них входит и небольшая доля театра. Это происходит примерно так: крестьянин, желающий приобрести животное, осматривает его, проверяет, заглядывает в пасть. Проверяет прикус. Ни в коем случае мой отец не должен заметить, как сильно этот крестьянин заинтересован в покупке этой лошади. Это испортит цену. Потом он прогуливается несколько раз вокруг лошади, осматривает ее со всех сторон. Только тогда он обращается к моему отцу: «Да, этот конь выглядит вполне ничего. Сколько он стоит?» - «Ну, я думал столько-то рейхсмарок» - «Ох ты, боже мой, – нет! Это слишком дорого» - «Ну, ладно, я сделаю исключение, только для тебя,…, тебе я сделаю скидку: столько-то рейхсмарок» - «Да, но это все еще достаточно высокая цена! На пятьдесят дешевле!» - «И магарыч!» - «Согласен!». Рукопожатие завершает сделку. Удар по рукам на конном рынке имеет ту же силу, что и договор купли-продажи. «Магарычом» называют совместную выпивку за счет продавца по достижению соглашения. Шнапс определенным образом придает торговле правовую основу. Подобная торговля не всегда проходит столь быстро, часто борьба и торг за лошадь длятся часами.
Рынок продолжается три дня и проходит на огромном лугу перед воротами города. На его окраине и по обочинам городских улиц театральные постановщики, хозяева питейных заведений и торговцы выставляют свои киоски и палатки. Здесь господствует хорошо организованный хаос. Без особого контроля и надсмотра все регулируется в соответствии со своей тайной внутренней логикой. В 1937 г., когда мой отец в последний раз принимал участие в торгах на рынке, было зарегистрировано свыше 10 000 лошадей. К ним нужно добавить и несколько тысяч коров. В случае лошадей речь идет прежде всего о тех животных, которых можно использовать в сельском хозяйстве. На верховых и упряжных лошадей-тракеннеров спрос невелик, а вот на рабочих лошадей – напротив. Особый интерес вызывают выносливые маленькие фермерские лошадки, крестьянские лошади без родословных, которые идеально подходят для тягловых работ. Поэтому основными посетителями рынка являются покупатели среднего класса. Дорогих роскошных лошадей обычно покупают в Кенигсберге. Большая часть лошадей после покупки остается в Восточной Пруссии, которая благодаря своему развитому сельскому хозяйству традиционно основывается на их тягловой силе. Многие животные продавались покупателям из самого рейха, как мы тогда говорили, или из-за границы. В лучшие времена рынка Велау ежедневно до 100 транспортов с лошадьми отправлялись на Запад. По восемь лошадей в одном транспорте. Мой отец рассказывал, что до 1914 г. значительная часть из предлагаемых им на продажу лошадей поступала из России, после Первой мировой войны – из Польши. Покупатели прибывали не только из Восточной и Западной Пруссии, но и из других западных регионов Рейха и из других стран, например, из Дании, Швеции, Финляндии, Австрии, Сербии. Сегодня, в период моторизации, практически никто не может себе представить, каким был тогда конный рынок. Приготовления начинались за несколько недель. Город получал прибыль от сборов за торговые места, купцы в Велау и владельцы питейных заведений получали хорошую прибыль, даже горожане получали небольшой приработок за сдачу жилья в наем. Рынок был важным экономическим мотором для Велау. Для транспортировки лошади связывались друг с другом, последующая к хвосту предыдущей. Либо предназначенных для продажи животных привязывали сзади к повозке. Как уже было сказано, некоторые торговцы прибывали издалека, некоторые из самой провинции Восточная Пруссия. Постепенно местность, предназначенная для рынка, заполнялась до отказа. Многие владельцы брали с собой своих старших незамужних дочерей. Рыночные дни были хорошей возможностью найти себе подходящую партию. Среди торговцев были и евреи. К ним добавлялись «цыгане», прибывавшие со всех концов света. Некоторые привозили с собой жен, предсказывавших судьбу. Многих посетителей рынка привлекала возможность услышать от экзотической красавицы свою судьбу, прочитанную по руке. […]
До 1937 г. синто оставались неотъемлемой частью рынка. Мой отец продавал лошадей и на рынках в Тапиау и в других городах. Насколько я знаю, после Второй мировой войны с момента исчезновения Восточной Пруссии завершилась и история конных рынков.
Источник: Из книги Рейнхарда Флориана «Я хотел домой, в Восточную Пруссию! Попытки выжить одного представителя немецких синто».